«Accept играют в «Русскую Рулетку» и выигрывают!»

Со своей новой пластинкой, Russian Roulette, и новым, горячим турне, в рамках которого этим летом группа приедет и в ваш город, Accept доказывают, что они отправляются в путь для того, чтобы завоевать вашу лоботрясную преданность!

Accept долго и трудно добивались своего нынешнего положения. Они только что выпустили свой седьмой альбом, Russian Roulette и начали мировое турне, с которым они приедут в коммунистические страны. Accept впервые отправляются в эту часть мира, а вот в июне, они приедут в Америку. Metal Mania пообщалась с музыкантами этой группы, а именно с Вольфом Хофманом, Петером Балтесом и Штефаном Кауфманом сразу перед тем, как они отправились в студию, где будут записывать свою новую пластинку. В то время, как-либо обсуждать новую работу группы было еще нельзя, поэтому мы говорили о чем угодно, только не о…
Не смотря на то, что музыканты Accept производят впечатление несколько зажатых товарищей, мы довольно легко общались по ходу нашего интервью, и были приятно удивлены их прекрасным чувством юмора. На самом деле, эти «Боги Тяжелого Металла» веселые ребята, и они реально знают, как развлечь свою аудиторию.

Петер, давай начнем с начала. Расскажи нам о вашем детстве.

Петер: Ну, мы все из одного города. Недалеко от Кельна, Германия. Я начал играть на гитаре очень рано, еще будучи мальчишкой, лет так в 12-ть. Причем только этим я и занимался, все остальное просто забросил. Мог играть на гитаре постоянно. Потом, сколотил свою первую группу. Причем в этой команде играли четыре гитариста, шиза, одно слово! Пришлось кой от кого избавляться, именно тогда я и перешел на бас. С тех пор и играю на басу.

Каким же ты был в детстве?

Петер: О, скорее всего, дикарем. Любил лазить по деревьям и все такое. Частенько попадал в разные неприятности. Не проявлял особого рвения в школе, а вот сейчас вернулся бы и продолжил свое обучение. Закончил школу, потом какое-то время учился в колледже, но в универе все равно бы долго не продержался т. к. был сильно увлечен делами своей группы. А потом нам просто «поперло».

И какую же музыку ты слушал по молодости?

Петер: Моей первой любимой рок группой были Deep Purple, а до этого мне нравились всякие глэмстеры, типо Гари Глиттера, Bachman-Turner Overdrive, Slade и The Sweet. Тогда все эти банды были очень популярны. Но моей первой настоящей металлической/рок группой были Deep Purple, и на меня очень сильно повлиял Роджер Гловер. Можно сказать, что тогда он был моим кумиром.

Значит, изначально ты начинал как гитарист, а уже потом переключился на бас?

Петер: Да, и уже больше никогда не играл на гитаре. Мне очень нравится играть на басу. Не сказал бы, что я такой ленивый, просто на басовом грифе всего 4 струны. Ну, люблю я играть на басу, что тут поделаешь.

Расскажи о своей первой гитаре.

Петер: Очень дешевый инструмент, который стоил долларов 20-ть или что-то около этого. Моя первая электрогитара стоила 100 $. Не было денег даже на то, чтобы купить гитарный кофр, поэтому приходилось мне таскать эту гитару в бумажном мешке! В начале пути, было очень трудно заработать денег на аппарат, поэтому нам всем приходилось работать на каких-то безумных работах, и всеми способами зарабатывать себе «на хлеб насущный». Все буквально «из кожи вон лезли» для того, чтобы купить себе что-то из аппаратуры. Музыканту рок группы много чего надо, усилители там разные, барабанная установка и т. д. А когда все это необходимо приобрести сразу же, это очень дорого.

Вы самолично отвечаете на письма ваших поклонников?

Петер: Пытаемся. Изначально, мы все делали сами. У нас был свой фан клуб, и мы все делали самостоятельно. Теперь мы делать этого не можем т. к. вся фан почта приходит по одному адресу, так что разъезжая по миру, у нас просто нет возможности отвечать на письма. Однако, по приезду домой, мы что-то читаем из фан почты. Бывает, приходят очень интересные письма.

А фанаты ничего такого необычного не дарили?

Петер: Ничего необычного. Обычно, нам дарят много знамен… Частенько получаем какие-то подарки сделанные фанатами собственными руками… какие-то изделия из дерева. То есть, бывает, что дарят такие вещи, которые надо делать несколько недель. Очень красивые вещицы.

И что же вы с ними делаете?

Петер: О, да коллекционируем, расставляем по полочкам.

Наверное, уже могли бы открыть свой музей?

Петер: Да, что-то типо того. Я прям вижу вывеску: «Музей Accept»! Знаешь, иногда наш фан клуб что-то разыгрывает среди своих членов, и в качестве призов раздаются эти подарки.

Самое большое, на ваш взгляд, заблуждение относительно Accept?

Вольф: Наверное, то, что мы – педики! (смеется) Но это не заблуждение! (смеется) Право слово, мы реально не педики!

Но тогда откуда взялось подобное мнение?

Вольф: Возможно из-за того, что Balls To The Wall стал нашим первым по настоящему успешным альбомом, и естественно, кто позабудет мужицкую ляжку на обложке! Многие эту картинку не так поняли; они уловили здесь какой-то намек на голубизну. И потом, многие также смотрят только на названия наших песен, а вот сами текста не читают, поэтому такое название как «Лондонские ребята в коже» отдает для них гомосятиной… но это совершенно не так! Это ж песня о байкерах! Поэтому «Кожаные Мальчики» не имели никакого отношения к гомосексуализму. Произошла досадная ошибка, нас не правильно поняли. Вот вам самое большое заблуждение об Accept.

Кого бы вы выбрали, примерив на себе роль супер героя?

Петер: Либо Супермен, либо Рембо!

Как бы вы провели свой день, если бы стали невидимкой?

Штефан: Ну, сходили бы туда, куда обычно музыканты рок групп не ходят. Я и Вольф поиграли бы в гольф, только чтобы рядом не было никаких фанатов. Просто тяжко постоянно торчать в номере своего отеля.

Никогда не попадали в толпу фанатов, да так, чтобы они вас уже конкретно доставали?

Петер: Нет, как правило, фанаты нам попадаются очень вежливые. Порой, они даже стучат в дверь твоего номера, когда узнают, в какой гостинице ты поселился. Но без предела не доходит. На самом деле, мы никогда не попадали в неприятности.

Назовите лучшие и худшие черты каждого из музыкантов вашей группы.

Вольф: Смотря, кто из нас будет оценивать. На самом деле, я никогда не думал об этом. Видишь ли, такие группы как Accept работают единой командой, и очень часто это чисто рабочие отношения, когда мы все вместе, веселимся, или работаем. И конечно, важно то, как мы все вместе переживаем свой успех. Поэтому, обычно, чьи-то дурные черты характера просто не заметны, или не хочется замечать эти дурные черты. Если ты будешь обращать внимания на эти дурные черты характера, это может навредить всей группе… помешать успеху, творчеству, сценическому шоу, да чему угодно. Плохая атмосфера в музыкальном бизнесе крайне опасна. Поэтому я думаю, что даже если у кого-то из нас есть какие-то гадкие черты характера, все проявляют максимальную терпимость. Нужно быть очень толерантным для того, чтобы никто не злился. Проявлять терпимость, это абсолютно нормальное поведение, тем более если вы общаетесь с одними и теми же пятью персонажами по 9-11 месяцев в году, и при этом у вас складываются очень тесные отношения. У каждого есть свои заморочки, но никто не считает это какой-то катастрофой. В своем коллективе мы общаемся на равных, при этом никого не пытаемся воспитывать, что-то менять в его характере. Только попробуйте, и проблем будет «выше крыши». Мы всех воспринимаем такими, какие они есть по жизни.

Возможно подобная терпимость один из важных факторов вашего успеха?

Штефан: Да, с тобой согласен. Мы всегда были очень близки. В начале карьеры нам пришлось ой как не сладко, мы очень старались, чтобы добиться того, что мы имеем сейчас. Так вот упорный труд, причем единой командой, все это по-настоящему сблизило нас. И это один из факторов нашего успеха. Все сторожилы рок сцены, такие банды как The Rolling Stones, никогда не меня свой состав, вот тебе еще один фактор успеха. Изменение состава музыкантов сравнимо с разрезанием торта на отдельные куски. И потом вот что еще, после многих лет работы в неизменном составе, работа реально спорится т. к. все мыслят в одном направлении. А особенно это помогает при написании песен. Игра в группе похожа на брак, если вы пережили вместе плохие времена, то хорошие переживете и подавно, с легкостью. Сейчас мы переживаем хорошее время, и у нас есть возможность делить это время вместе.

Отправляясь на гастроли, что в первую очередь укладываете в свой багаж?

Петер: Трусы и кредитки.

Если вспоминать всю историю Accept, можете вспомнить ваше худшее выступление?

Петер: Концерт в Голландии, несколько лет тому назад. Сама сцена была в жутком состоянии. Мы установили наш аппарат, усилители, все как положено, и перед самым выходом на сцену, вся задняя часть рухнула, а посередине сцены образовался пролом. Вот это была засада, так засада! Но, тем не менее, мы выступили. Собрали сцену по кусочкам, буквально сколотили ее. Не концерт, а какое-то издевательство. Помнится, что один из рабочих сцены даже ухитрился сломать себе лодыжку!

Вы до сих пор испытываете «страх сцены»?

Петер: Да, бывает. Я всегда нервничаю перед выходом на сцену, но бывает, что начинаю нервничать, когда вижу, что творится в самой аудитории. Ненавижу, когда в толпе начинают драться, или публика начинает бросаться разным дерьмом, фейерверки и т. д. Еще не люблю наблюдать за тем, как некоторые из охранников обращаются со зрителями. Играя на сцене, ты полностью поглощен представлением, но когда в зрительном зале происходит что-то непонятное, это очень опасно. Приходится оставаться на чеку. Порою бывает страшно, когда толпа начинает дико угорать. На одном из наших концертов на прошлом турне, один умник где-то в задних рядах запустил огнетушитель, устроил такой разнос, что организатором шоу пришлось всех отправлять по домам. В зале было просто невозможно дышать. То есть, подобные вещи просто не допустимы.

Но сами то вы не считаете, что heavy metal провоцирует насилие?

Петер: Да это просто бред. Лично я так не считаю.

А с какими командами вы никогда не поеде на совместные гастроли?

Вольф: Это не честно, я не стану отвечать на этот вопрос. Ну, ладно, на самом деле, мы никогда не будем выступать с Venom!

Хорошо, тогда назовите лучшую группу, с которой вы гастролировали.

Вольф: Также трудно сказать, нам понравилось выступать с Оззи Осборном и Kiss, потому что это очень профессиональные музыканты и группы. Да и к тому же, классные ребята. Мы великолепно провели время вместе. А еще нам понравилось выступать с Iron Maiden. В 1981 мы провели наше самое первое турне вместе с Judas Priest, и они тоже были просто супер. Все известные группы, у которых мы играли на разогреве, были просто замечательными. Сегодня все по другому, не то, что в 70-тые; когда постоянно ходили истории о том, как какая-то группа хэдлайнер вредила тем, кто играл у них в первом отделении.

Правда? Гм, впервые слышу.

Штефан: Ну, если возникают какие-либо проблемы, мы встревать никогда не станем. Если мы гастролируем как хэдлайнеры, всегда хорошо относимся к своим группам разогрева, ведь, что произойдет через годик, никто сказать не может. Может получиться так, что мы сами будет играть этого разогрева, на разогреве!

Как вы думаете, что же большинство ваших поклонников жаждут о вас узнать?

Петер: О нашей частной жизни, потому что обо всем остальном они могут прочитать в журналах, например, о наше турне или о новом альбоме. А вот влезть в нашу частную, личную жизнь, им все никак не удается. Им хочется узнать, женаты ли мы, есть ли у нас подружки и т. д. Вот как раз именно это им и хочется узнать, в первую очередь. А мы, в свою очередь, стареемся на этот счет помалкивать, ничего не обсуждать.

Чем же так обременительна слава и успех?

Петер: Мне очень трудно ответить. Возможно, максимальная занятость, причем постоянно. Чем более успешным ты становишься, тем больше обязанностей у тебя появляется. К примеру, такие группы как Kiss, они постоянно мелькая по телевизору и по радио. И сейчас мы чувствуем, что в перспективе нас ждет тоже самое, но многое еще нужно сделать. Когда ты известный музыкант или артист, вокруг тебя постоянно толпятся разные люди, раздача интервью, вечеринки и многочисленные деловые встречи. Порою, от всего от этого испытываешь не хилый стресс, начинаешь злиться, уже не так вежлив со своими фанатами. Только представьте себе, вы гастролируете 10-ть месяцев, Первые пару месяцев вы продолжаете мило общаться со всеми, кто встречается у вас на пути, а под конец наступает какое-то очерствение чувств и эмоций, прет грубость. Какого-то фаната вы встречаете впервые, но вы уже встречаетесь с ними со всеми последние пару месяцев, и на определенном этапе начинаете буреть, и нехорошо себя вести. Это очень трудно, но необходимо общаться со всеми на равных, но в конечном итоге на все это просто нет ни сил, ни времени.

А как вы относитесь к благотворительным концертам?

Штефан: По большому счету, это хорошая идея, но потом, всегда важно, кто этим непосредственно занимается. Я считал, что благотворительные акции «Против СПИДа» и проект We Are The World это круто, но порою, музыканты занимаются благотворительностью с единственной целью – самореклама. Однако, если это реально помогает, тогда хорошо, потому что все музыканты, которые этим занимаются не имеют с этого ни копейки. И если деньги реально помогают решить чьи-то материальные проблемы, тогда этим стоит заниматься. Это отличная идея, так как на нашем свете найдется не так уж много артистов, которые способны добровольно расстаться со своими деньгами. И потом, всего один бесплатный концерт за все турне, это ерунда. Короче говоря, музыканты могут приносить пользу, будь у них такое желание.

Как вы относитесь к политизированной музыке?

Штефан: Лично я считаю, что два этих понятия смешивать не стоит, потому что музыка остается для меня способом времяпровождения, приятным занятием, и потом музыка должна радовать других людей. Люди слушают музыку, приходя с работы, и им хочется отдыхать под нее. А с политикой человек сталкивается ежедневно, и вы постоянно об этом думаете. Поэтому когда наступает такой момент, когда хочется наслаждаться музыкой, слушать разное политическое говно совершенно не стоит. Группа Accept дает своим слушателям шанс осмыслить слова наших песен, если это им интересно, но если они хотят просто слушать музыку, мы тоже даем им такую возможность… и хочу заметить, они слушают хорошую музыку! И потом, итак хватает политически ориентированных артистов, если кому-то вообще интересно слушать подобных музыкантов. Однако, я верю, что мы играем музыку, понятную для всех слоев населения.

Тогда почему никто из вас не участвовал в благотворительном проекте Hear N' Aid?

Штефан: Удо должен был участвовать, но на тот момент мы были заняты, гастролировали.

Понятно, что вы уже много добились в музыкальном плане. А какие другие как профессиональные, так и личные цели пока еще не достигнуты?

Штефан: Ну, мне думается, что всегда хочется еще большего успеха, еще большей популярности. Важно совершенствовать свое исполнительское мастерство, сочинять лучшие песни, и возможно оставить свое имя в музыкальной истории. Для меня, это самая большая цель, которую только может поставить перед собой музыкант, сделать так, чтобы потом о тебе помнили. Мы уже много добились, и если нам удастся добиться и этой цели, было бы просто здорово. Было бы классно, если бы Accept вспоминали и через 20-ть и через 30-ть лет.

Петер: Всегда приятно, когда сочиняешь музыку, а потом она кому-то нравится, тогда и сам получаешь от этого удовольствие. Это ни с чем несравнимое удовлетворение.

Когда вы последний раз мучились с похмелья?

Петер: Что-то я сомневаюсь, что у меня хоть раз было такое!

Штефан: Да он прям сейчас мучается! (смеется)

Петер: Нет, я думаю, что на гастролях наша дорожная команда чаще мучается с похмелюги, чем мы сами. А мы не бухаем т. к. должны приглядывать за этими «кривыми помошничками». Надо сказать, что на гастролях, мы реально не пьем. Насколько выкладываемся на концертах, что просто не можем позволить себе шататься где-то и мучится от бодунизма.

Штефан: На сцене нужна энергия и концентрация. Да, может быть несколько раз я играл, но не с тотального бодуна, но чувствовал себя просто ужасно – и при этом я понимаю, что просто не имею права играть в таком виде, в подобной форме. Это совершенно не возможно. Я сам не получаю никакого удовольствия, да и играю плохо. Наоборот, нужно сосредотачиваться, а не бухать.

Петер: Да и потом, подростки платят приличные деньги за то, чтобы попасть на твой концерт. Скажем, на одном концерте ты играешь великолепно, а на втором просто ужасно, а твоя публика платит одни и те же бабки. Значит, ты их обманываешь, это не честно.

Наверное, тяжко от концерта к концерту играть со 100% самоотдачей?

Штефан: Хочется выкладываться на каждом концерте, это твоя цель. Ты хорош до тех пор, пока сам это ощущаешь. Всегда надо выкладываться, но в какой-то раз ты играешь лучше, в другой раз – хуже. Нельзя на каждом концерте играть на все 100, в идеале, это просто не реально. Понятно, ведь мы не роботы, а живые люди.

Петер: По 6-7 месяцев на гастролях, даешь по два концерта подряд, а потом надо брать один выходной для того, чтобы как-то оклематься, успокоится.

Accept известны своим “правильным» поведением, то есть никаких вечеринок, никакого угара. Почему вы игнорируете рок-н-ролльный стиль жизни?

Штефан: По большому счету из-за того, о чем мы только что рассказали. А еще, быть может еще причина в том, что у нас другая история. Сегодня, многие группы добиваются успеха, выпустив первые один-два альбома. И вот сейчас мы выпускаем свой седьмой альбом, и этот успех достался нам благодаря тяжкому труду. По прошествие определенного времени, мы ждали этого успеха. Мы так вкалывали, что успех и популярность стали для нас вполне ожидаемыми. Это всего лишь результат многолетней пахаты. По моему личному мнению, многие группы «пускаются во все тяжкие» потому что, успех приходит для них неожиданно, почти мгновенно. Как говорится «из грязи, в князи». Внезапно попадая на вершину, им достается все, что они не пожелают, а они даже не думают, почему так случилось. И потом, мы не отрываемся на гастролях т. к. не желаем растрачивать силы и энергетику, которые пригодятся нам на сцене. То есть тотальная концентрация на шоу. Мы веселимся только тогда, когда нам нечем заняться.

Петер: Да и не так уж и весело угорать после каждого концерта. Скучно становится. Если уж закатываем вечеринку, то это реально СОБЫТИЕ, и отжиг идет по полной, ведь угорать приходится не ежедневно. Да и потом, мы отрываемся по особому, по своему. На нашей вечеринке собираются все музыканты группы, весь обслуживающий персонал, все общаются и веселятся. Веселье для нас не сводится к банальному балдежу от наркотиков или алкоголя. Ничего такого.

А хоть один из вас учился в музыкальной школе?

Петер: Нет.

Ну, хоть кто-то воспитывался на европейской музыке, классике и т. д.?

Штефан: Вся фишка в том, что в Европе классическая музыка часто звучит по телевизору и по радио, можно запросто что-то купить из классики, как на кассетах, так и на пластинках. От этого просто никуда не деться. Классика на каждом шагу. И еще в школе, классическая музыка – обязательный предмет школьной программы. Но на определенном этапе вся эта классика приедается, но тогда ты уже сносно разбираешься в ней. А все потому, что почти все произведения классики – из Европы. Поэтому я соглашусь, мы все в той или иной степени воспитаны на классике.

А хоть одна американская группа на вас повлияла?

Штефан: Нет, вряд ли. Тяжелый рок зародился в Англии, Deep Purple и прочие команды. В середине 70-х, во времена нашего детства, только английский рок был популярен, и именно он в большей степени повлиял на нас.

Насколько музыкальный стиль Accept изменился с момента вашего формирования?

Петер: Ну, мы выросли, как музыканты, причем никогда не планировали никаких стилистических изменений. Это обычный прогресс, «шаг за шагом». Мы были очень воодушевлены, записывая свою дебютную пластинку. А ко второму альбому, начали что-то шарить в производстве, как правильно записываться, как надо правильно использовать свои инструменты. Поэтому это обычное развитие. И записав шесть, теперь уже семь альбомов, наш стиль поменялся. Но при этом не изменилась сама позиция. Мы прогрессировали с каждым новым альбомом. А как иначе? В противном случае, нас ждет застой. Творческий застой – это худшее, что может случиться с группой. Если бы мы записали 4-5 одинаковых альбомов, наш слушатель просто заскучал, мы бы ему элементарно надоели.

Чем вы объясните вашу тотальную популярность в Штатах?

Петер: Наша популярность в Америке во многом связана с тем, что мы представляем на суд слушателей и зрителей принципиально новое и уникальное концертное шоу. То, что мы творим на сцене, по моему мнению, не похоже на то, что делают многие другие. И еще сама создаваемая нами музыка, вокал Удо. Он очень даже выделяется из сонмища прочих рок вокалистов.

Согласно вашего пресс релиза, новый альбом должен выйти буквально на днях, и Accept готовы отправится в мировое турне.

Петер: Да, наш новый альбом, «Русская Рулетка», поступит в продажу, когда ваши читатели будут изучать данное интервью, а потом мы начнем трех месячное европейское турне. В июне, приедем в Штаты, и могу с уверенностью сказать, что все наши американские фанаты на долго запомнят эти гастроли. Следите за расписанием тура этого лета!

Ждем, не дождемся.

Перевод - Дмитрий Doomwatcher Бравый 28.06.10