Гитарист Шеннон Хэмм, работавший с Чаком с 1996 года (и, кстати, в конце прошлого года сам находившийся на волоске от смерти после сердечного приступа), недавно сказал: "Я хочу, чтобы все знали: Чак был мне не просто другом - он был самым лучшим другом, моим братом. Его последнее письмо хранится у меня сейфе под замком - и финальные слова моего брата посвящены второму альбому CONTROL DENIED. Концепция диска, названия песен, их порядок... все, о чем он мечтал в последние минуты своей жизни. И моей душе не будет покоя, пока все это не будет исполнено.

Работа над этим релизом идет уже почти 10 лет, и мы сходим с ума от нетерпения - хотим наконец закончить его и выпустить на радость себе и фэнам. Ричард Кристи записал барабанные партии в 2000 году; Чак успел записать свою гитару; и я успел завершить работу над тремя гитарными партиями прежде, чем остатки "студийных" денег были потрачены на медицинские нужды. Это стало причиной длительных финансовых и юридических разбирательств между семьей Шульдинера и лейблом Hammerheart Records. Проблемы не решены до сих пор - однако с радостью сообщаю вам, что просвет уже виден.

Все что осталось - это завершить рекорд-сессию моих гитарных партий, а также дать возможность Стиву ДиДжоржио и Тиму Эймару записать бас и вокал. Скорей бы, скорей бы!.. Я сам в нетерпении - не могу дождаться, когда уже последняя работа Шульдинеру найдет дорогу к сердцам поклонников. И не важно, когда она была создана: крик этой души должен пробиться через время, через забвение, через тонны событий и релизов, которыми полнится сегодняшний музыкальный рынок!"

Вообще история, конечно, стремная и нечистая. После смерти Чака 13 декабря 2001 года участники CONTROL DENIED, руководство Hammerheart Records, мать и сестра музыканты дали обещание отдать последний долг его памяти: закончить работу над альбомом и подарить его миру. Все были едины в этом порыве - и казалось, что еще пара месяцев (ну ладно, полгода.. год), и мы станем счастливыми обладателями последнего шедевра гениального Шульдинера. Но... как бы не так.

Прошли годы. Первая волна недоумения поднялась к финалу 2003-го. Журналисты начали расследование. Оказалось, что мастер-пленки When Machine And Man Collide достались матери Шульдинера Джейн и его сестре Бет, которые по какой-то причине застопорили дальнейшую работу, прекратив общаться с музыкантами CONTROL DENIED и менеджерами лейбла. А в ноябре был опубликован пресс-релиз Hammerheart (они же Karmageddon Media) со следующим текстом:

"Мы готовим к выпуску диск CONTROL DENIED с незавершенными записями (рабочими демо-треками), предназначенными для нового альбома группы, который, к сожалению, так и не доделан. Мы обратились к семье Чака с просьбой предоставить мастер-тейпы, но родственники музыканта не желают общаться с нами и не собираются передавать материал, который давно должен быть в нашем распоряжении.

Поэтому единственная причина, по которой "настоящий" альбом CONTROL DENIED до сих пор не издан, проста: законные наследники Чака отказываются предоставить материал для дальнейшей работы. И если они собираются утверждать обратное, то пускай! Мы ждем этого уже 18 месяцев. Мы считаем, пора прекратить обманывать лейбл и фэнов, пора поступить честно - сейчас или никогда!!! Мы не лжем, не жульничаем и не проявляем неуважения, ни в малейшей степени".

За этим заявлением в 2004 году последовал двойник Zero Tolerance, включивший в себя 4 рабочих трека для When Machine And Man Collide, а также песни из демо-лент середины 80-х (Infernal Death, Mutilation, Death By Metal, Reign Of Terror) и концертные записи 1990 года.

Джейн Шульдинер разозлилась (трибьют-сайт Чака постепенно стал ее "праведной" трибуной и базисом для сбора денег). Сначала пообещала выложить диск в Интернет для свободного скачивания, а затем передумала и выдала поражающую новизной мысль: "Последний шедевр Чака заслуживает большего, нежели блуждающие по Интернету куски записей с репетиционной точки - альбом должен быть завершен всей группой и выпущен в полноценном виде".

Не вдаваясь в нудные и дурно пахнущие подробности, отмечу, что юридические проблемы вокруг наследия Чака улеглись лишь к декабрю прошлого года - и перед нами наконец-то забрезжила реальная возможность услышать долгожданный диск. 10 лет мучений и слухов, терзаний и непоняток - и, честно говоря, даже не верится, что эта длинная история когда-нибудь закончится.

Лейбл бесится и заявляет свои права; семья Чака обвиняет бизнесменов от музыки в неуважении к памяти покойного и его последней воле (никто на самом деле не знает, о чем говорилось в завещании), при этом продолжая собирать с фэнов бабки и толкать "официальный памятный мерчандайз"; музыканты CONTROL DENIED - как бы и ни при делах в этих дрязгах - не понимают, что им делать. То дают добро на выпуск демо-лент (Zero Tolerance не состоялся бы без помощи Ричарда Кристи), то поддерживают родных - ну и, конечно, не устают надеяться, что когда-нибудь противоборствующие стороны договорятся. Поделят память и барыши. Ну и мы... ждем. С надеждой и неприятным чувством вины - из-за нас, живых, перед ним, бессмертным. CONTROL DENIED отмерен новый срок...

http://www.youtube.com/watch?v=fvdUHVBwwS0
там есть ещё пара тем

Relapse Records объявили о заключении соглашения с Perseverance Holdings Ltd. и семьей Schuldiner'a на переиздания бэк-каталога DEATH, CONTROL DENIED и MANTAS.

Цифровые версии классических записей, Scream Bloody Gore", "Leprosy", "Spiritual Healing", "Human", "Individual Thought Patterns" и "The Sound Of Perseverance" выйдут уже 11 мая.

Relapse планируют переиздание расширенных версий дебютного альбома CONTROL DENIED "The Fragile Art Of Existence" в конце 2010 года, а также первый сборник до-DEATH группы MANTAS. Расширенная версия "The Fragile Art Of Existence" будет содержать бонус-треки, дополнительный фото группы, расширенную версию обложки и т.д. Детали релизов будут объявлены позднее.

Кроме того, в планах есть первое официальное издание последнего альбома CONTROL DENIED "When Man and Machine Collide". Диск был записан более 10 лет назад в студии Morrisound с продюсером Jimом Morrisом. Работу над "When Man and Machine Collide" начал Чак, но не успел её завершить из-за ухода в мир иной. Множество обложек выйдут в ближайшие месяцы, многие из которых будут доступны впервые.

Более подробная информация будет объявлена на сайте EmptyWords.org и Relapse.com
http://darkside.ru/news/24175/

«Потерянные Мальчики»
Интервью с Чаком Шулдинером (Death), Аланом Уэстом (Allen West, Obituary) и Ричардом Брунелли (Richard Brunelle, Morbid Angel)

Когда GUITAR WORLD впервые предложил собрать звезд DEATH METAL за одним столом, окружение этих групп отреагировало с явным скептицизмом: "Не бывать этому – они все ненавидят друг друга." Под этим самым «они» подразумевались лидеры групп DEATH, OBITUARY, MORBID ANGEL и DEICIDE, признанные короли флоридской дес металлической сцены. И было совершенно ясно, что такую встречу богов грайнда еще никто и никогда не пытался провести. Но в DEATH METAL, как и в обычной жизни, все когда-то бывает в первый раз. GUITAR WORLD сделал приглашения, в надежде, что музыканты этих групп смогут справится со своими разногласиями – со своей ненавистью – для того, чтобы мило поболтать о гитарах и о DEATH METAL, обсудить свое прошлое, настоящее и будущее. Но вопрос так и остался – неужели эти группы и впрямь так ненавидели друг друга? Понятно, что DEATH METAL – с такими порочными, «качевыми» гитарами, горловым пением (рычанием) и кровожадной лирикой – совместим с еще более экстремальной враждебностью. Можно было поспорить, что данное интервью получится каким угодно, но явно не скучным. Гитаристы групп DEATH, OBITUARY и MORBID ANGEL приняли наше предложение, а вот ребята из DEICIDE отказались.

Наша встреча была назначена в студии Morrisound Studios в городе Тампа, самой известной дес металлической студии звукозаписи в мире. Первым на встречу пришел Чак Шулдинер, гитарист, вокалист, и в общем и целом идеолог ветеранов Death. С кончиной Venom, Possessed и прочих дес металлических групп первого поколения, Death стали командой первой величины в музыкальном развитии этого жанра. Шулдинер явно в хорошем настроении, когда он подключает свою гитару и здоровается с персоналом Morrisound. Он явно взволнован перспективой «беседы за круглым столом». «Подобная акция отличная реклама для таких групп как наша», говорит он. «Это многое значит для данного жанра, и указывает на то, что к нам начинают относиться серьезно. Надеюсь, что наша встреча развеет всяческие кривотолки и не понимание стиля death metal». Следом появляется Ричард Брунелли, гитарист демонов скорости Morbid Angel. Как и Death, команда Брунелли опираясь на классическое звучание Venom и Possessed, поднимает эту музыку на новые уровни экстремальности. В отличие от Death, Morbid Angel адаптировали сатанизм, характерный для первых групп этого жанра. Но в то время как Venom и Possessed примерили на себе сатанинский имидж как шутку и приколку, Брунелли, гитарист Трей Азагтот и их сотоварищи – настоящие верующие. «Наши взгляды на сверхъестественное и оккультное достаточно похожи», говорит Брунелли. «Я прямо таки заинтригован данной темой, и читай по этой тематике очень много разной литературы. Как можно больше. Но постоянно приходится контролировать данное увлечение: один лишний шаг и можно оступится» (смеется).
Брунелли обменивается любезностями с Шулдинером и высказывает свои собственные мысли насчет предстоящего общения. «Надеюсь, что данная встреча покажет всем, что все группы данного музыкального направления не ненавидят друг друга. Если кто-то ждет что мы будем обливать друг друга говном или начнем тупо драться, прошу прощения, если мы их разочаруем». Последним из приглашенных гитаристов в студию входит соло гитарист Obituary Аллан Уэст -- миниатюрный, трешер с тонкими волосами, которого с любовью прозвали в этом городе «Большой Эл». Выпустив три ломовых альбома (Slowly We Rot, Cause Of Death и The End Complete), Obituary оставили неизгладимый след на дес металлической сцене своими медленными, стачивающими рифами явно контрастирующими со скоростными темами таких групп как Morbid Angel и Possessed. Производя прямо таки смертельный грохот, Obituary самая тихая и наименее скандальная из местных групп. И Уэст, ветеран заслуженного дес металлического ансамбля Massacre, самый сдержанный музыкант. «Мы считаем всех этих ребят своими друзьями», говорит он. «Если какая-то группа начинает обливать нас дерьмом, мы даже не заморачиваемся, при этом скорее промолчим не ответив на подобный выпад». Когда все в сборе, три музыканта из элиты death metal переходят в свободную комнату и начинают дискуссию пропитанную ненавистью как встреча добрых самаритян. Этот разговор является прямым доказательством того, что слухи редко находят свое подтверждение --- как в жизни, так и в «смертельном металле».

Deicide были приглашены на нашу дискуссию, но они отказались. Как вы это прокомментируете?

Ричард Брунелли: Мне кажется, что тем самым они пытаются привлечь к себе внимание. Но у меня лично нет никаких «предъяв» к парням из Deicide. Плевать я хотел на ту «мыльную оперу», которая порою разыгрывается между некоторыми группами.

Чак Шулдинер: Если Глен (Бентон, басист и вокалист Deicide) не хочет быть здесь, это его право. Но своим отсутствием, он только лишь подпитывает ту негативную атмосферу, которая уже существует в глазах общественного мнения. Ему бы надо позабыть на время о своих личных амбициях, и встретится с нашей троицей. Это могло бы изменить представление об этой сцене.

Ричард, мне кажется, что Deicide отказались участвовать в данном интервью из-за присутствия музыканта из Morbid Angel. Как началась взаимная вражда между вами и Deicide?

Ричард: Я не совсем уверен, но это разборки между Дэвидом (Винсенттом, басистом и вокалистом Morbid Angel) и Гленом. Они всегда не переваривали и обсирали друг друга, но до этого долгое время дружили. Я просто считаю, что когда обе группы (Death и Obituary) набирают популярность, ребят из Deicide это начинает задевать. Лично для нас, ничего не изменилось.

Когда вы увлеклись death metal, и расскажите о ваших основных влияниях.

Чак: Эту музыку я начал играть в конце 1983, сформировав группу Mantas. Тогда мне было 16-ть лет и я слушал такие банды как Venom, Anvil и Mercyful Fate – команды стоявшие у истоков всего андерграундного движения. До этого, естественно были Kiss—Эйс Фрейли побудил меня взяться за гитару.

Аллан Уэст: Я начал свой путь в 1985 в составе Massacre. Мне всегда нравились такие гитаристы как Хендрикс, Майкл Шенкер и Ули Рот. Позднее, с появлением таких супер тяжелых групп как Hellhammer/Celtic Frost, у меня появилось новое увлечение. Еще нельзя не отметить огромное влияние S.O.D.. В то время, я также равнялся на многих старожилов этой сцены, такие группы как Death и Morbid Angel.

Ричард: Я начал играть death metal в 1984, когда на меня повлияли такие мрачные, злобные по своему звучанию группы как Mercyful Fate и Slayer. Мне хотелось впитать в себя их творчество и играть с еще более тяжелым звуком, и сегодня я стараюсь двигаться в этом направлении.

Чем же по вашему мнению принципиально отличаются молодые дес металлические команды от таких групп как Death и Morbid Angel?

Чак: Мы пережили на себе другие влияния. Когда я был еще подростком, такого стиля как death metal еще и в природе не было. Молодые дес металлические группы сегодня используют в качестве своего влияния современную дес металлическую музыку, а не те группы, на которых мы в свое время выросли.

Чак, когда ты сформировал Death, ты явно не блистал своими гитарными способностями. А сегодня, ты один из самых уважаемых гитаристов данного жанра.

Чак: Я радуюсь и горжусь, когда другие говорят мне подобные комплименты, потому что я очень старался добиться этого. Мне хочется, чтобы слушатель понимал все разнообразие стиля death metal – эта музыка не одна сплошная долбежка.

Ричард: Чак – очень опытный музыкант, и это дорого стоит, этот опыт очень помог ему как гитаристу. Я восхищаюсь его стойкостью, тем, что он так долго и упорно идет к своей цели. Я переживал из-за того, что о нем годами говорили разные гадости, все обсуждали смены состава его группы, какие-то заебки менеджмента, разборки с прессой.

Аллан: Меня лично это тоже убивает. Когда бы я не вспоминал о Чаке, мне кажется, что у него всегда были какие-то проблемы и здорово, что он так и не забросил гитару после всего того, через что ему пришлось пройти.

Чак: Спасибо. Я с удовольствием наблюдал, как с годами растут музыканты всех этих трех групп. Мы все уже не первый год играем на этой сцене, и у нас была возможность подрасти, в буквальном смысле этого слова.

Насколько твоя гитарная техника изменилась с годами?

Чак: Когда мы готовились к записи нашего первого альбома, Scream Bloody Gore (1987), мне хотелось звучать тяжелее и грубее всех существующих гитаристов. Мое отношение к производству, самому процессу записи с годами изменилось, и во многом благодаря сотрудничеству со Скоттом Бернсом (продюсером в студии Morrisound). Скотт был мастером чистого звука, а это крайне важно для нашей музыки. Как гитаристу, мне просто хочется развиваться и «расти» с выходом каждой пластинки.

На первых четырех альбома Death состав команды постоянно менялся. Почему тебе так трудно сохранить стабильный состав?

Чак: Потому что было трудно найти подходящих мне музыкантов. В моем представлении Death это группа одного человека, но наша последняя пластинка Human доказала, что один человек стоящую перед ним задачу просто не осилит. Для записи этого альбома, мне пришлось найти лучших музыкантов, и следующую пластинку Death хотелось бы записать в том же самом составе.

И каким будет этот новый альбом?

Чак: Все песни мной уже написаны. Это будет более продолжительный по времени, более «продвинутый» альбом по сравнению с Human, но все будет выдержано в том, же самом звучании, которое слушатель ждет от Death. Это будет более мрачная по своему настроению работа, но не принципиально новая. Будут и акустические вставки, впервые для Death.

Надо сказать, что акустика – «редкий гость» в death metal, согласны?

Ричард: Мне очень нравится акустика, и мы записывали ее на наших альбомах. Разумное использование акустики дает группе дополнительную динамику, и не стоит постоянно все гнать «в электричестве».

Аллан: Сомневаюсь, что когда-нибудь акустика зазвучит на альбоме Obituary. (смеется)

Чак, говорят, что ты вынашиваешь планы сольного проекта?

Чак: Мне определенно хотелось бы записывать более мелодичную музыку. Но такие песни не вышли бы под маркой Death – это был бы принципиально иной проект.

Я помню, что одно время ты превратился в какого-то затворника.

Чак: С годами я понял, кто мои настоящие друзья, и меня дико достало то что меня окружали негативные личности. Когда же я «вышел из поля зрения», то просто выгреб все дерьмо из своей жизни – и если ценой вопроса была потеря 10-ти друзей, ну и ладно, это того стоило. Иногда, я просто ловлю кайф от обычной человеческой жизни – когда я кормлю своего пса и подстригаю газон перед домом. А вот чтобы я спасовал и сдался, такого вы не дождетесь. Я очень дорожу своей частной жизнью, а в музыкальном бизнесе есть такие типы, которые постоянно стараются вторгнуться в твою личную жизнь.

Выпустив такой успешный альбом Death, похоже, что ты поставил перед собой цель расширить музыкальные границы этого жанра.

Чак: Для меня всегда было важно опережать на один шаг всех остальных, и я стремлюсь прогрессировать на каждой своей пластинке – самосовершенствоваться, совершенствовать свое исполнительское мастерство и ход своих мыслей. Просто не хочется выпускать одну и туже пластинку снова и снова. Как фанат музыки, мне хочется, чтобы группы не меняли своего звучания, но и вместе с тем прогрессировали – что я сам стремлюсь делать.

Думаю, что Obituary иначе относятся к своему творчеству.

Аллан: Нет, мы долгое время не меняли своего звучания, причем нас это устраивает и мы не планируем что-либо здесь менять.

А как Morbid Angel относятся к подобным переменам?

Ричард: Для нас очень важно меняться. Наш новый альбом будет кардинально отличается от первых трех пластинок. Это будет самая тяжелая дес металлическая пластинка, но при этом наша музыка достигнет новых высот.

В Morbid Angel огромное внимание уделяется исполнительскому мастерству, больше, чем в большинстве дес металлических команд.

Ричард: Да, написание новых песен – самая важная вещь в нашей группе. К чему знать миллион гитарных ходов, если вы не в силах сочинить хорошую песню? Главное не мастерство исполнения, а мастерство сочинения.

Насколько дес металлическая сцена изменилась с момента своего образования?

Чак: Она изменилась на 180 градусов. Все три группы наблюдали за тем, как развивалась эта сцена, с нулевого уровня до современности. Но где хорошее, там и дурное, и по мере развития сцены ее поразила ржа.

То есть ваше отношение к этой сцене изменилось?

Ричард: Главная перемена для меня это то, что теперь мы едем на гастроли и не голодаем, у нас есть кусок хлеба, и поспать теперь тоже где есть. Это до сих пор не просто, но, по крайней мере, теперь мы можем переночевать где-то по-человечески. В начале карьеры мы питались «чем бог послал». Ну а сейчас, по крайней мере, мы едим.... сендвичи. (смеется)

Аллан: Когда мы начинали, всем было плевать на эту музыку – а сейчас нас все уважают. А еще, теперь народ постоянно хочется что-то поиметь с нашего успеха, и раньше такого никогда не было. Я рад, что теперь до некоторых наконец-то доходит, что не все подростки слушают задроченные на радио песенки.

А вас не удивляет, что теперь вы все можете прожить играя death metal?

Аллан: Нет. Братья Тарди и я всегда знали, что на этом можно заработать. Мы понимали, что играем принципиально новую музыку, и что кому-то она просто обязана понравится.

Чак: Я помню, как мне говорили, что я никогда не продам достаточное количество альбомов, чтобы жить на деньги с тиражей – но я всегда достаточно верил в музыку для того, чтобы иметь силы и желание пробиться. Я понимал, что играю что-то новое, и в конечном итоге найду своего слушателя.

Чак, можешь нам объяснить, как так получилось, что группа Death сыграла важную роль в формировании всей дес металлической сцены?

Чак: Наверное, потому, что в начале нашей карьеры многие замечательные коллективы, такие как Possessed и Venom начали загибаться, и это помогло нам «перехватить инициативу».

Говорили, что по твоему мнению, некоторые молодые банды пиздят у тебя идеи, и что ты за это обижаешься на них.

Чак: Да, я слышал голимейшее слизывание – как впрочем и ребята из Obituary и Morbid Angel – но я на них не серчаю. В этой музыке найдется место всем. В конечном итоге эти группы сами поймут, что нельзя воровать чужие идеи.

Что же отличает Morbid Angel от Death и Obituary?

Ричард: Мы выделяемся своим гитарным звучанием, при этом очень стараемся найти свой фирменный звук, устанавливаем несколько большие стандарты по сравнению с большинством других групп. И потом, мы играем невероятно быстро. Пит (Сандовал) один из самых скоростных барабанщиков на этой сцене, и это играет нам только на руку.

А что скажет парень из Obituary?

Аллан: Я бы упомянул нашего вокалиста, Джона Тарди.

Чак: Точно. Он очень убедительный, его ни с кем не спутаешь.

Аллан: У нас тоже свое фирменное гитарное звучание, но Джон, как вокалист, реально уникален. У меня даже в голове не укладывается, как он так поет.

Он даже не проговаривает слова ваших песен, только какие-то отдельные куски.

Аллан: Именно по этой причине мы не публикуем тексты наших песен, чтобы нас потом обвиняли во всех смертных грехах. Хороший способ избежать проблем.

В Death metal гитары должны звучать очень тяжело. Как же вы добиваетесь подобного звучания?

Ричард: Я расскажу тебе, как лучше всего добиться гитарного звука Morbid Angel: купи себе гитару Gibson Flying V, педаль Rat distortion с мощнейшей перегрузкой по каналам, настройся на Фабимоль (Мибемоль-Лябимоль-Ребимоль-Сольбемоль-Сибемоль и Мибемоль, снизу вверх, или на пол тона ниже стандартной настройки), задери верхи, но так чтобы не фонило, используй 100 ваттный комбик Marshall и, лучше всего эквалайзер Rane. И звучание готово.

Чак: Педаль «Искажение» (distortion) может играть важнейшую роль в достижении хорошего звучания. Мне всегда везло с педалями Boss – обычная стандартная модель с тремя регуляторами.

Ричард: А как насчет педали "Heavy Metal"? (смеется) Ладно, шутка.

Чак: (смеется) Да – это уже был перебор. Если у вас уже имеется свой аппарат, свой набор примочек, через которые вы играете, остается приобрести простейший эффект overdrive. Сейчас я играю на гитарах модели Axtra и всегда играл в настройке Ре (Ре-Соль-До-Фа-Ля-Ре, снизу вверх, или на одну ступень ниже стандарта)—пониженная настройка самая тема, так гитара звучит гораздо тяжелее.

Аллан: Мы тоже играем в тональности Ре, и используем все вплоть до педали дисторшен модели Rat. Мы пробовали использовать педали Boss, но Rat дают более тяжелый звук.

Ричард, как тебе играется с Треем Азагтотом?

Ричард: Мы с ним «на одной волне» -- однако есть такие вещи, которые умеет играть только Трей. Он по своему играет перебором и сочиняет песни также строго по своей методике, так как часто использует 32-рые ноты, и поэтому мне пришлось долго приспосабливаться для того, чтобы сочинять песни для Morbid Angel. Я считаю, что мы отлично играем вместе, так как у нас совершенно разная манера исполнения соло. Стиль играет в своем крайне хаотичном стиле, а я пытаюсь дополнить его игру мелодикой.

Трей и Дэвид, очень интенсивны, по другому просто и не скажешь.

Ричард: Мне кажется, что именно я выступаю между ними в роли миротворца. Вообще о Morbid Angel ходит много небылиц и разных странных историй, но как правило, я играю роль солидного фундамента. По сравнению с Треем и Дэвид, по крайней мере, я не витаю где-то там, в облаках.

Недавно ходили слухи о том, что ты якобы ушел из Morbid Angel.

Ричард: Официально я никогда не уходил из группы. Надо сказать, что мне хотелось активней писать свои песни, а в Morbid Angel мне делать этого просто не давали. Я начал вынашивать планы сольного проекта, так чтобы реализовать свои творения. Но мы разобрались с этой проблемой, и часть моих песен попадет на наш новый альбом.

Пластинки Morbid Angel выходят на лейбле Earache Records?

Ричард: Да. Мы не стали продлевать с ними контракт, однако этот лейбл продолжит выпускать наши альбомы в Европе. В Штатах, мы подпишем контракт с мейджором – но я не скажу с каким именно лейблом.

Значит Morbid Angel станут первой дес металлической группой подписавшей контракт с крупной фирмой грамзаписи.

Ричард: Да. Мы работаем с гениальными людьми, и пробиваем себе «сладкий контракт» -- но мы этого явно заслуживаем.

Чак: И это доказывает, что такую музыку вполне можно успешно продавать, и я много лет знал об этом. Как группы, так и лейблы могут заработать кучу денег, но многое зависит от самих лейблов, нужно правильно и умело вести этот бизнес.

Ричард: Пока не одна крупная фирма грамзаписи не знает, что делать с такой музыкой – причем этого не знает и наш новый лейбл. Этих воротил будет обучать наш менеджер, так что им придется учиться. Важно, чтобы музыкантов поддерживала правильная команда, в противном случае, ни один контракт вам не поможет.

Аллан: Все эти мейджоры понаподписывали контрактов с позерскими группами, которым так и не удалось никуда пробиться, и мне кажется, что пора им подписать несколько дес металлических банд, так что, посмотрим. Они могут очень удивится.

Перевод - Дмитрий Doomwatcher Бравый 2.06.10

Добавлено (10.06.2010, 20:27)
---------------------------------------------
Журнал Spark (Чехословакия) июль 1995г. Авторы: Adriana Rapava и Robert Bob Zelenka

Интервью с Чаком Шулдинером

Долгожданное событие состоялось 23 апреля 1995 в Загребе (Польша) на фестивале Metalmania. Мегазвезды дес металлического рая – группа Death – отыграла концерт в поддержку своего последнего фантастического альбома, Symbolic. Мы не могли не воспользоваться прекрасной возможностью расспросить великого Чака Шулдинера и в том числе прокомментировать песни с этой изумительной пластинки. Читайте и наслаждайтесь!

Твое отношение к религии.

Чак: Я верю в жизнь, в обычную человеческую жизнь, верю, что нужно проявлять доброту по отношению к другим людям, да и к себе самому тоже, это того стоит. Важно не думать, что в этой жизни все определенно и оправданно, важно понимать как же на самом деле хрупка жизнь и как быстро ее можно потерять. И именно этого люди бояться больше всего. Не могу назвать себя человеком определенного вероисповеданья. Я верую в то, что встречаю в своей жизни и поклоняюсь природе и всему тому, что основывается на ней. Все искусственные вещи мне просто не интересны. Хочется мыслить масштабными категориями, хочется понимать и оценивать многое под разными углами, и любая религия или вероисповеданье мне в этом деле не помощник. Вера вообще очень личная вещь. Мне хочется жить на этом свете и верить, что все мои деяния верны. Я ничего не имею против религии, только если она не является инструментом для угнетения и унижения других людей.

Многие люди, выходцы тяжелой сцены, слушали ваши первые альбомы и считали вас сатанистами. Что ты об этом думаешь?

К сожалению, многие металлические группы что называется «автоматом» записывали в сатанисты. Причина одна – они исполняли более зверскую музыку просто не понятную для других людей. Вот и Death пережили на себе тоже самое. Так что могу сделать официальное заявление – я не верю в Сатану в любой форме, и не поддерживаю никакие религиозные культы или секты. Моя лирика никоим образом не была связана с этой черной темой, и если и есть какой-то дьявол, то он живет в людских душах. Конечно, я слушал многие группы, считавшиеся типо сатанинскими, такие банды как Venom, Mercyful Fate, Black Sabbath, Celtic Frost, оно это было их личное дело. Песни Death о жизни и всем том, что я переживаю в этой жизни, и что эта жизнь мне дает.

Первая купленная тобой пластинка?

Блин, я буквально сегодня говорил об этом с Джином (Хогланом, барабанщиком)! Моя первая пластинка - "Destroyer" группы Kiss. Могу сказать, что этот альбом изменил мою жизнь. Надо сказать, что этот диск я не покупал, мне его просто подарили на Рождество. Я четко помню, что я тогда переживал, и вероятно многие разделят мои чувства. Это была какая-то неземная радость, причем сегодня, слушая эти песни, я переживаю тоже самое. Это был самый замечательный период моей жизни и именно тогда я и решил стать музыкантом.

А чем бы ты занимался, если бы не стал музыкантом?

Наверняка стал бы ветеринаром или любым другим специалистом, работающим с животными. И если бы и тут ничего не сложилось, то стал бы поваром. Люблю я животных, и готовить люблю никак не меньше. Дома, на пару с подругой мы ухаживаем и растим две собаки и две кошки. И для нас они как детки.

Какие ругательства ты используешь чаще всего?

В моем лексиконе есть два матерных слова – «Музыкальный Бизнес». Это не бизнес а последнее говно, причем говно ненавистное. К сожалению, мне, как музыканту, никуда от этого дерьма не деется, и меня от сего факта просто блевать тянет.

Когда в последний раз ты одевал строгий костюм?

Наверное, на свой выпускной в средней школе. Потом я пошел в старшие классы, но так и не доучился т. к. Начал играть в своей группе. В школе мне было откровенно скучно, просто хотелось заниматься музыкой.

И как же твои родители отреагировали на твое поведение?

Естественно расстроились т. к. И папа и мама у меня - учителя. Даже не смотря на то, что они не преподавали в моей собственной школе, они разозлились, когда я послал учебу «гулять лесом». Теперь то они больше не злятся, но сказать по правде, когда я вспоминаю свое прошлое, мне сейчас реально просто не верится, что я решился на это, решился вот так все взять и бросить. Теперь мне страшно от собственной нерадивости, и было бы гораздо лучше, если бы в свое время я все таки бы доучился.

И каким же ты был подростком?

Супер добрым. Меня радовало и развлекало только одно – моя музыка. Я был безпроблемным парнем, ни с кем не хотел конфликтовать. Играл свою музыку, покупал пластинки и не лез куда не надо.

А как отреагировали твои друзья и знакомые, когда ты впервые пробился с Death?

После выходя дебютника, мои одноклассники гордились тем, что учились со мной в одной школе. Ну, и естественно, обо мне поползли разные дурацкие слухи.

К кому ты испытываешь ненависть и неприязнь?

Да, в музыкальном бизнесе есть много тех, кого я откровенно не люблю. Не стану называть никаких имен, а скажу в общем: я ненавижу лгунов, предателей и тех, кто сознательно задевают других людей.

Человек, которого ты любишь больше всего?

Свою маму. Они всегда меня поддерживала, причем во всех жизненных ситуациях. Для меня семья – это самое важное, что есть в жизни. Именно в кругу семьи человек проводит самую лучшую часть своей жизни, и именно семья помогает пережить трудные времена. Все знают о том, что моя мама поддерживает мою музыку, и занимается делами фан клуба Death. Мои родители никогда не напрягали меня делать что бы то ни было и очень понимают меня.

А как они отреагировали, когда ты начал носить длинные волосы?

Они понимали, что рано или поздно так и будет, так что совсем не удивились. Просто смирились и все. Им просто стало интересно: «Ну и че, а что потом?».

Твой любимый школьный предмет?

Естественные науки. Разные эксперименты, опыты там всякие, микроскопы… Я от всего этого просто перся.

Самый тяжелый наркотик, который ты пробовал?

Да, было дело, покуривал травку, а все потому что я не люблю тяжелые наркотики. Надо сказать, что все мои наркотики – это алкоголь и травка.

А как ты относишься к институту брака?

Для меня брак очень важен. К сожалению, очень часто в жизни бывает так, что брак разваливается из-за пустых слов. Брак для меня это не просто запись в книге состояний. Бумага может истлеть, сгореть, сгинуть, но вот человеческие чувства убить сложно, если это только настоящие чувства. Любовь живет в душе. Брак заключается на всю жизнь, это не пустые слова, которыми можно запросто уничтожить другую жизнь. Когда я решу жениться, в церковь точно не пойду, а «окольцуюсь» где-нибудь на флоридском пляже. Это будет особое событие, будьте уверены.

Как ты борешься с депрессией?

С помощью музыки.

А что ты боишься в этой жизни?

Я очень боюсь пауков. Мерзкие твари, одним словом – ненавижу. Во Флориде обитает множество видов крупных пауков, и они могут запросто пролезть к вам в дом. И мне этого не надо.

А ты хоть раз выходил из себя?

Много раз. Но все свои негативные эмоции я выплескивал в музыку, и все приходило в норму.

Твои хобби?

Люблю слушать музыку. Частенько гуляю на природе, брожу по пляжу, провожу свободное время в компании своих друзей и домашних животных.

Когда вдохновение чаще всего посещает тебя?

По ночам. Иду в свою комнату, запираюсь и сочиняю. Идеальная атмосфера для моего творчества – тишина и темнота.

В одном своем интервью, рассказывая о лирике Death, ты упомянул о теме инопланетян и прочих внеземных цивилизаций (мотивы песни Misanthrope). Ты что, и в правду веришь в инопланетян?

Да, верю. Я частенько думаю о том, ведь должны же быть в космосе какие-то планеты. На которых существует жизнь. Надеюсь, что в отличии от человеческой, это более мудрая и совершенная цивилизация. Понятия не имею, на что они похожи, да этого никто и не знает, но я верю, что мы, люди, можем узнать об этом побольше. Возможно, эти инопланетяне окажутся дружелюбными существами и помогут нашей планете, ведь помощь нам явно необходима.

А почему тебя так серьезно интересует данная тема?

Да просто еще в детстве я любил смотреть фильмы на подобную тематику.

Твоя любимая книжка или кинофильм.

Книга писателя Джонатана Эл Сигла (Jonathan L. Seagle) под названием «Птица» ("Bird"). Я прочел ее в начальной школе. Очень интересное чтиво с интересным сюжетом. Эта книга помогает читателю научится мечтать и понимать, что в нашем мире нет ничего невозможного. Само повествование автор ведет от имени птицы, он исследует границы своей жизни, и жизненные перептии. Ну, а что касается любимого фильма, то это «Волшебник Страны Оз», а еще разные фильмы о животных, Scooby Doo.

Любимый напиток.

Какао и чай со льдом, а из алкоголя – виски Jack Daniels.

Твое мнение об абортах?

Их стоит легализовать. Если бы я был женщиной, конечно же у меня должен был бы быть выбор – «рожать или не рожать». В Штатах многих новорожденных просто убивают т. к. все эти дети нежелательны для своих ролителей. Лучше решить данную проблему сразу же, еще в начале, когда та или иная женщина только узнает о своей беременности и не хочет иметь ребенка. Лучше сделать аборт, чем убивать человеческое дитя, ведь убийство – это ужасно. И мужикам не стоит заставлять своих женщин сохранить ребенка, если они сами не хотят, чтобы новая жизнь появлялась на свет.

Твое мнение о политике.

В Штатах множество политических партий, которые тупо пудрят людям мозги. По моему личному мнению, правосудие еще крайне не совершенно. У жертв закона должно быть больше прав. Многие бедные люди нуждаются в помощи, а огромные денежные суммы тратятся на какие-то бесполезные вещи, вместо того, чтобы помогать другим людям.

Твой секс символ?

Женщина, с которой я живу. Она – одна из самых красивых на земле.

А что тебя бесит?

Люди, которые говорят и пишут разные гадости. Я люблю давать интервью разным журналам, но иной раз некоторые журналисты очень любят вспоминать какие-то вещи из прошлого, и это меня реально злит. Не понимаю подобного отношения, в моей группе играют новые музыканты, у нас выходит новый альбом, так что есть о чем поговорить, есть что пообсуждать, так зачем же они расспрашивают меня о том. О чем надо было давным-давно позабыть? Мне кажется, что такие репортеры специально стараются «вывесить грязное белье». Я настраиваюсь на один разговор, с одним конкретным человеком, и совершенно не думаю о прошлом.

Чак о песнях альбома Symbolic

Empty Words

Чак: «Название этой песни говорит само за себя – пустые слова – это слова нарушенных обещаний. Речь идет о жизненных обязательствах, особенно о нехватке ответственности и веры в саму жизнь, что часто задевает людей, которые, на самом деле, не знают цены слов. Это рассказ о пустой болтовне тех, кто не понимает, о чем они говорят. Лично для меня слова имеют особый смысл».

Symbolic

Чак: «Это моя самая любимая песня, она о детстве, когда вы молоды и невинны. Песня о первых игрушках и первых поцелуях и обо всем другом, что бывает в это й жизни в первый раз. С возрастом, многое меняется».

Ты имеешь ввиду жизненный опыт?

Чак: «Да, конечно. С возрастом появляются обязанности, и вся простота жизни утрачивается. На самом деле эта песня о простых и вечных вещах, о таких ценностях, как настоящие герои. Мне лично всего этого очень не хватает. Я считаю, что сегодня есть множество сильных личностей, на которые дети могут стараться быть похожими. Лично для меня такими героями в свое время (да и сегодня) были ребята из группы Kiss, и мои родители».

Родители?

Чак: «Да, это правда. Они всегда поддерживали меня, помогали, когда я искал записи Kiss, собирал пластинки этой группы, моя матушка купила мне мою первую гитару. Мои родители выросли в эру Чака Берри, Элвиса и прочих исполнителей».

1 000 Eyes

Чак: «Это песня об оружии, преступности и прочих серьезных вещах, особенно о том, что творится в Штатах. Это песня об «Эпохе Видео», о камерах на службе различных охранных структур. О людях с глазами-камерами, которые наблюдают и контролируют действия других людей. О том, что каждый человек лишается своего права на личную жизнь».

Crystal Mountain

Чак: «К сожалению американский народ находится под гнетом организованной религии. Эти люди очень критично относятся к жизни, и говорят о том, что все мы окажемся в аду».

То есть это песня о религиозных фанатиках?

Чак: «Да, верно».

Есть на примете знакомый фанатик?

Чак: «К сожалению, да. Мне воротит от тех, кто плохо о нас думает лишь потому, что мы не такие как все, не такие как они, потому что не разделяем их убеждения. Многие американские верующие, по сути ограниченные, не далекие люди. Люди частенько используют религию для того, чтобы причинять другим вред, когда это им того хочется, вот об этом рассказывается в этой песне».

Perennial Quest

Чак: «Это песня о жизненных радостях. Люди всегда тянутся к прекрасному, мы все «грешим» этим, нам нужно в это верить. Но на пути к прекрасному стоят жизненные барьеры. Пример таких барьеров – ревность, репутация, общественное мнение, обман. Нам чинят препятствия другие. Мне лично никакие проблемы не нужны, хочется жить жизнью простого человека, иметь возможность оплачивать счета, кормить своих псов и кошек. Жить простой жизнью и ни о чем в это й жизни не беспокоится. Моя жизнь – вечный поиск».

Misanthrope

Чак: «Я верю в существование внеземных цивилизаций, верю, что где-то в космосе есть и другие живые существа. Надеюсь, что они там существуют. Печально думать, что жизнь есть только на земле, и я продолжаю надеяться на существование других обитаемых планет. Это песня о микрогруппе инопланетян, существ с других планет, которые наблюдают за нашей землей, за нами, изучают нашу жизнь. Вот и Господь также наблюдает за тем, как мы, по тем или иным причинам, убиваем других животных, творим преступления, надругаемся над другими людьми, уничтожаем океаны, загрязняем атмосферу. Всему виною человеческая слабость. Для меня большая часть нашей цивилизации – это группа изуверов жаждущих чинить проблемы другим людям. Этим людям наплевать когда кого-то убивают из-за денег. Убийце не зачем работать, он хочет одного – палить в других людей и посылать всех на .уй! Это песня о подобном хаосе».

Sacred Serenity

Чак: «Песня о животных. Лично мне очень дороги собаки и кошки. Они не подозревают о том, что когда-то умрут, их эти смертные проблемы не волнуют. Мы, люди, чувствуем, когда наша жизнь подходит к концу, а вот животные нет. Они просто живут на этом свете, и все. Не мучают себя никакими вопросами, не анализируют свои жизни, они просто счастливы, когда видят нас, добрых людей. Вот что для меня самое важное, понимание того, что они чувству доброту и счастье».

Zero Tolerance

Чак: «Это песня о нетерпимости, к примеру, о тех журналистах, которые пишут ложь, фабрикуют и искажают факты, совершенно искажая правду. Я терпеть ненавижу подобных типов, не желаю с ними даже разговаривать, они для меня просто не существуют. И что самое важное, моя жизнь слишком коротка для того, чтобы ее тратить на какие-то слухи».

Перевод - Дмитрий Doomwatcher Бравый 10.06.10

Добавлено (22.06.2010, 20:59)
---------------------------------------------
Журнал Guitar School (США) сентябрь 1993г. Автор: Jeff Kitts

«Мертвый Снова»
Интервью с Чаком Шулдинером

Гитарист Death Чак Шулдинер выкатывает тяжелые орудия на Individual Thought Patterns, своей последней кровавой коллекции.

Чак Шулдинер прямо таки воплощает собой death metalического гитариста, а может он таковым и является? С одной стороны, многие считают его изобретателем супер скоростного, расстроенного гитарного стачивания, что зовется в народе «смертельным металлом» (death metal). С момента формирования группы Death в 1983 (тогда они еще назывались Mantas), этот гитарист из города Орландо, штат Флорида, стал одним из самых потрясающих и многогранных музыкантов данного жанра, способного выдавать запутанные мелодии и угрожающие, отжигающие рифы, причем играть все это легко и грациозно. С другой стороны, Чак не имеет ни малейшего отношения к Сатане, в его песнях не найдешь рассказов о кровавых трупах, психопатах убийцах, не говорит он и «порочных» сторонах Христианства. Как лирик, он интеллигентный, но вместе с тем провокационный автор; а вот как гитарист, он лучший в своей области, тот музыкант, что отказывается замыкаться в рамках и стереотипах своего жанра. «Просто мне кажется, что в музыке, как, впрочем и в самой жизни, нужно уметь прогрессировать с годами, расти и учится, накапливая собственный опыт прошлого», говорит Шулдинер. «Вот по этой причине я стараюсь, чтобы каждая моя пластинка звучала свежо, вместе с тем продолжая отвечать классическим канонам звучания Death». 10-ть лет царствуя на троне «ведущего гитариста death metal», Чак, как гитарист, автор-сочинитель, вокалист и лирик, продемонстрировал потрясающее развитие. Он записал пять альбомов с Death (постоянно меняя состав исполнителей), и эти работы можно с уверенностью назвать величайшими триумфами «смертельного металла». Его первые два альбома, Scream Bloody Gore (1987 Relativity) и Leprosy (1988, Relativity), являются примерами классического death metal, в своей самой скоростной, самой грубой и самой мощной форме, тогда как его крайний релиз, Individual Thought Patterns (Relativity), это ярчайшая демонстрация классического музицирования, набор сложных аранжировок и прогрессивных мелодий. «Я считаю, что слишком много современных групп используют другие команды как «руководство к действию», как заученную формулу для собственного творчества, а мне это просо не надо», утверждает Чак. «По молодости, я слушал не только death metal – я слушал Kiss, Metallica, Slayer, Iron Maiden, Queensryche, Mercyful Fate и Raven. У меня нет ни малейшего желания игнорировать эти влияния – творчество именно этих групп популяризирует Death и несет песни этой группы «в массы»». Становится понятно, что Чак Шулдинер не типичный дес металлический гитарист. Никакой показухи, никакой дутой саморекламы, никакой скандальности, никаких злобориных образов... Чак – это воплощение дес металлической машины, и это его жизненный путь. «Мне кажется, что существует такое неписанное правило, по которому музыкант обязан долгие годы играть в традиционной банде, так что меня можно назвать отщепенцем т. к. у меня свой путь. Сказать по правде, лучше всего мне работается в одиночку – и только так группа Death сохраняет свое уникальное звучание».

Individual Thought Patterns демонстрирует замечательное сочетание техники и запоминающихся песен.

Чак: Я действительно считаю, что Human в какой-то степени был одномерным альбомом, особенно в скоростных, агрессивных фрагментах. Но Human этим был и крут, а вот Individual Thought Patterns куда разнообразней по части настроений. Я стараюсь вырваться за рамки моего ограниченного вокального диапазона за счет создания музыки разной по настроению.

А ты не считаешь, что твое стремление сочинять сложную по структуре музыку как-либо мешает написанию хорошего, простого гитарного рифа?

Ничего подобного. Просто нужно знать и уметь все уравновесить. Классно периодически выдавать что-то такое супер техничное и замороченное, чтобы поразить своего слушателя, но при этом нужно знать в какой момент вернуться к прямолинейному, «прокаченному» исполнению. Перебарщивать не с одним, не с другим не надо – нужно уметь эффективно и разумно развивать каждый аспект.

И что же, точно также ты старался играть, записывая свои первые демо и первые несколько альбомов?

Типо того. [смеется] Когда я только сколотил свою группу, на тот момент, я играл на гитаре всего то 6-7 месяцев – даже соло играть толком не умел. Хотелось только одного – расстреливать всех самыми зверскими рифами с самым звериным гитарным звуком, но при этом мне всегда хотелось совершенствоваться как гитаристу. Даже несмотря на то, что тогда вообще игралось и жилось очень даже не просто, крутые были времена, я продолжал верить в то, что мне удастся сформировать самую мелодичную дес металлическую группу. Я понимал, что на это потребуется время, но вкалывал как одержимый «на результат».

И что же тебя подтолкнуло стать многогранным музыкантом?

Терпеть ненавижу, когда какая-нибудь группа выпускает два похожих альбома подряд. Я бы лично такого никогда бы не сделал. Ведь мне придется жить с такой своей пластинкой до гробовой доски, поэтому повторяться никак не хочется. И потом, не хочется разочаровывать своих слушателей, тех, кто покупает мои диски. Я всегда стремлюсь совершенствоваться как гитарист и делать все, чтобы моя музыка развивалась органично.

А ты вообще когда-нибудь брал гитарные уроки?

Нет, я самоучка. Я взял всего один гитарный урок и разучил песню He's Got The Whole World In His Hands. Мне этого оказалось вполне достаточно [смеется]. Я всегда считал, что музыку надо познавать не по пособиям по игре и прочим техническим руководствам. И, если честно, я всегда с большим трудом «снимал» чужие песни, вот именно по этой причине оригинальные темы начали придумываться с момента появления группы Mantas. И поэтому, раз уж я не умел и не знал как правильно играть, мне приходилось придумывать свои собственные гаммы и аппликатуры. Пустившись в «самостоятельное плаванье», у меня было все для того, чтобы развивать свой уникальный гитарный стиль, а не черпать знания из умных гитарных книжек.

Но ведь нужно хоть как-то понимать, что ты играешь.

Вовсе не обязательно. [смеется] Я понимаю то, что играю, и этого знания вполне достаточно для запоминания гитарных последовательностей и всего остального, но я просто не представляю как все это можно обозвать. Я все играю на слух. Понимаю, что это звучит не профессионально, но я играл так всегда. Пока я способен играть свои произведения, способен запоминать и повторять, мне ни к чему знать, как и что называется.

С совершенствованием своего гитарного мастерства, ты начал больше внимания уделять своему аппарату?

Одно время, совсем не долго, я экспериментировал со своим аппаратом, но быстро это дело забросил. На самом деле, изначально я хотел записать весь альбом Individual Thought Patterns с кучей примочек и гитарных приспособлений. У меня был ADA MP-1, но когда мы попробовали добиться определенного гитарного тона, мне так и не удалось подобрать себе подходящий звук. Наш продюсер, Скот Бернс, ремкомендовал мне попробовать поиграть через новый усилитель Marshall ValveState, я попробовал, и надо сказать, что он звучал просто отпадно – особенно с эффектом chorus. Теперь я играю через Marshall постоянно, гитара B.C. Rich Custom, и всего лишь несколько дополнительных эффектов.

А есть ли в вашем новом материале какие-то отголоски старого звучания Death?

Слушателям надо понимать, что сейчас я мыслю совершенно иначе, не так, как когда мне было 16 лет. Прошло уже десять лет, я повзрослел и изменился. Но для меня до сих пор важно, чтобы в нашей музыке, на новом альбоме, все еще слышались те элементы, которые изначально сделали Death уникальной командой, чтобы слушатель знал, что это играют Death.

Способна ли прогрессивная музыка Death развиваться и дальше, при этом не отрываясь от корней death metal?

Мне очень хочется смелее экспериментировать с собственной музыкой, и если когда-нибудь я почувствую, что та или иная моя наработка не подходит для Death, найду ей иное приминение. Не хочется, чтобы музыка Death становилось какой-то не запоминающейся, поэтому я постоянно в поисках оптимального равновесия мелодики и тяжести. В будущем, я планирую сколотить сторонний проект и играть еще более мелодичный и прямолинейный heavy metal, с вокалистом в стилистике Роба Хэлфорда.

Как ты «вышел» на гитариста Энди ЛяРока [King Diamond]?

Я много лет был большим поклонником Кинга Даймонда и его музыки, еще во времена Mercyful Fate. Я всегда восхищался музыкантами, с которыми он работал, а Энди всегда был потрясающим гитаристом. Когда мне пришлось искать второго гитариста на запись нового альбома, я решил попробовать кого-то из «высшей лиги», взял и позвонил Энди. Я спросил, не заинтересован ли он поработать со мной, и он согласился. Для меня было настоящей честью поработать с ним, и по моему личному мнению его гитарный стиль прекрасно вписывается в нашу группу.

Так почему же ты пригласил второго гитариста?

Мне хотелось, чтобы все на моем альбоме все было сделано по высшему разряду. Просто трудно найти подходящего гитариста способного играть в таком стиле, и вместе с тем не теряющего «своего лица». Я вырос, слушая разные группы в составе которых играло по два гитариста, и мне кажется, что если вы реально хотите играть тяжело, нужно быть по своему уникальным. Нужно сделать так, чтобы ваша музыка была разнообразной. И только осознание факта, что я работаю с таким талантливым гитаристом как Энди, по настоящему стимулировало, и заставляло работать с максимальной самоотдачей.

Какой же вклад внес Энди?

Ну, когда с ним связался, все песни для этого альбома были уже написаны, поэтому мне нужно было от него только одно – чтобы он записал соляки к четырем песням, и продублировал некоторые из моих ритм партий.

А ты никогда не переживаешь из-за того, что каждый свой альбом Death записывают в новом составе?

Да нисколько я не переживаю. Меняя музыкантов, у меня появляется возможность поработать со многими убойными гитаристами и барабанщиками. Вот, например, с Энди и [ex-Dark Angel] Джином Хогланом. Есть предвзятое мнение о том, что со мной дико трудно работать, когда слушателей должно волновать только одно – качество музыки. Для меня очень важно сотрудничать с хорошими музыкантами и выпускать симпатичные для фанатов пластинки. Если бы я начал работать со сторонним автором-сочинителем, группа Death скорей всего не звучала бы так уникально; у Death есть свой собственный, узнаваемый стиль. Я не диктую другим музыкантам, что им играть, а что не играть – хочется одного – чтобы они приходили в студию и джемовали, раскрывали бы полностью собственный творческий потенциал.

Интересно, что ты играл с Джином Хогланом, а ведь когда-то у вас были далеко не самые дружеские отношения.

Да, были определенные проблемы во взаимопонимании, еще когда он играл в Dark Angel, но мы все «порешали». Были какие-то глупости, какая-то ебань, одно слово, когда Death и Dark Angel проводили совместный тур, и я рад, что мы смогли разобраться. Я хотел, чтобы Джин сыграл на моей пластинке т. к. Он очень опытный барабанщик, причем со своим уникальным стилем исполнения.

Ты считаешься одним из лучших вокалистов в death metal, на заре становления этого жанра. Когда же ты впервые попробовал петь таким глубоким и «рваным» голосом?

Когда я только сколотил Mantas, пел не я, а наш барабанщик Кам Ли, но через какое-то время ему надоело, пришлось мне петь самому. Изначально, я попробовал петь своим нормальным голосом, но это явно «не катило», поэтому пришлось переходить на такой вот рык. Петь в подобной манере не очень-то легко и приятно, и порою, я даже побаивался собственного голоса. Сейчас мне 26 лет, так петь я начал в 16-ть, и естественно, что тогда у меня и в мыслях не было что таким макаром я пропою целое десятилетие. Но сейчас все в порядке, одно слово - привык, пока все еще учусь петь не слишком напрягаясь, но до сих пор подобное пение требует от меня много сил и надругательств над собственным голосом на концертах. Одно слово, все ужасно.

А подобная манера вокала мешает как либо развивать свою музыку?

Да, мешает. Я считаю свое пение самым большим ограничением в нашей музыке. Что есть, то есть. Подобное пение шокирует своей злобностью мейнстримовую аудиторию, и выхода здесь я никакого не вижу. Знаю, что многие не воспринимают такое пение в серьез, прикалываются, одно слово. А мне остается только одно – стараться по мере моих сил и возможностей. Я очень верю, в собственный голос и очень много занимаюсь над вокалом, самосовершенствуюсь. Очень хочется верить в то, что мое пение выделается в общем рычании сотен дес металлических вокалистов. Большинство певцов не особо стараются и поют так, как поется, или наоборот, применяют кучу вокальных эффектов. Но для меня это не приемлемо. Никаких фонограмм, никаких изъебств, я пою так, как пою.

Может ли так случится, что death metal просто изживет себя?

Сейчас я очень переживаю за всю металлическую сцену. Не хочется читать никаких нотаций, но хотелось бы, чтобы металл более сплоченным. Что-то меня утомили те, кто делит металл на разные категории, ну, там thrash metal и death metal. Надо, чтобы все мерилось одной категорией, хочется, чтобы слушатели любили разные группы, будь то Slayer, Queensryche или Death. Как же я скучаю по тем временам, когда народ слушал все подряд, от Priest, Maiden до Slayer и Venom.

Значит Death остаются дес металлической бандой?

Знаешь, современный death metal очень отличается от той музыки, с которой я начинал. Сегодня бывает как, стоит кому-то сказать «О, это ж death metal», и, как правило, речь идет о какой-нибудь сатанинской группе, какие-то дебилоиды мучают животных и попутно грают не музыку, а занудщину какую-то. Представляешь, как-то один чувырло заявил мне, что, дескать Death это попсня, а все потому что мы играем на первых ладах! Вот это шиза, так шиза, они бы еще сказали, что кто-то печатает на пишущей машинке с половиной клавиатуры! Для меня все просто, Death играют металл, и совершенно не важно, к какому металлическому жанру нас относят, все нормально. Хочется только одного – не ограничивать себя никакими рамками.

Перевод - Дмитрий Doomwatcher Бравый 21.06.10